История философии в современном понимании, то есть собственно критическая история философии, родилась в тот момент, когда философская мысль испытала потребность обозначить свое место в историческом процессе, заявив тем самым о своей уникальности и об отношении к своему минувшему. Эта потребность реализуется в противопоставлении своей осознанной современности тому, что теперь стало неактуально, а потому должно быть преодолено и каким-то образом оставлено позади.
Такое противопоставление влекло за собой очевидный парадокс: «новые» могут считаться философами, лишь порвав с традицией; но, порвав с традицией, они уже не могут считаться философами. Чтобы преодолеть эту дилемму, следовало придумать новую традицию и вписать себя в неё. Другими словами, написать такую историю философии, в которой наряду с той линией, что представляет традиция и которая и так всем известна, прочертить линию-двойника, представленную теми, кого можно считать непосредственными предшественниками «новых».
Первые усилия в этом направлении предприняли Л. Томассен (1619-1695), Б Лами (1640-1715), Л. Борделон (1653-1730), Ж.-Б. дюГамель (1624-1706), Р. Рапен (1621-1687), П. де Вильманди (1636-1703) и еще целый ряд эрудитов и компиляторов Нового времени. Созданная ими перспектива окончательно утвердилась и получила идеологическую легитимацию в эпоху Просвещения благодаря трудам П. Бейля (1647-1706), П.-Д. Гюйе (1630-1721), Л. Де Буриньи (1692-1785), А.-Ф. Деланда (1689-1757) и др.
Спор об анахронизме
Можно ли воссоздать прошлое, каковым оно было? Можно ли в исторической практике избавиться от порабощенности настоящим? Или же все, о чем мы говорим есть лишь наша собственная современность? – центральные вопросы спора об анахронизме.
В истории философии спор о том, что избрать точкой отсчета – прошлое или современность, — разворачивается в рамках аналитической философии. Он делит философов на два лагеря: реконструктивистов и анахронистов. Историко-реконструктивистская модель (К. Скиннер, А. Макинтайр, Ч. Тейлор, Дж.Б. Шнеевинд, Р. Кэмпбелл) предполагает «объективное» изучение истории философии и ведомость текстом. История философии при этом помогает преодолеть погруженность в современность, открывает другое время и другие культуры, поэтому способствует лучшему пониманию современными философами самих себя. История здесь выступает средством самопознания, помогает, как настаивал А. Макинтайр, выйти из плена настоящего. Модель анахронизма (Р. Рорти, Дж. Ри и др.) предполагает, что всякая история философии всегда есть критика прошлого и не может быть объективным историческим исследованием. Историк философии не может возвыситься над современностью, так или иначе, посредством собственной рациональной реконструкции, он осовременивает текст философа прошлого.
Спор об анахронизме разворачивается на границе истории философии и интеллектуальной истории, вовлекает философов, историков, специалистов в политических, социальных исследованиях, теории культуры и MemoryStudies.
Механицизм и историзм
В истории философии, как и во всей вообще философии, постоянно присутствуют две тенденции, которые при своем рождении четко определились как механицизм и историзм и теперь выступают в разных обличьях, оставаясь, впрочем, узнаваемыми. В самом общем виде механицизм сводился к вере в то, что мироздание подчиняется умопостигаемым законам. А поскольку законы эти действуют во всех уголках вселенной, они могут быть открыты кем угодно и когда угодно. С этой точки зрения можно говорить о древних, подошедших вплотную к ее открытию, и противопоставлять им схоластов, деятельность которых лишь затуманивала и скрывала ее. Новый век мыслился как век освобождения от пут, мешавших постигать истину, так что противопоставление «древних» и «новых» выговаривало для «новых» привилегию бесконечного приближения к тому, что «древние» лишь смутно провидели. Тем самым создавалась обратная перспектива, в которой та же античная философия виделась несовершенным подобием современной. История философии тем самым представала как историописание процесса поступательного приближения к истине.
Историзм, родившийся из внутренних противоречий механицизма, сводится к постоянному акцентированию исторически относительного характера любой доктрины или философской школы. Диапазон позиций, которые может занимать придерживающийся этой тенденции историк философии, достаточно велик – от доктринального утверждения о существовании единственно верной философии до крайнего релятивизма, объявляющего все философские концепции в равной мере искусственными и фантастическими.
Несмотря на то, что их сторонники ведут ожесточенные споры, обе тенденции в пространстве истории философии не исключают друг друга, но являются взаимодополняющими. Механицизм предполагает доктринальные различия, обусловленные различием в условиях развития той или иной философии. Историзм, если только он допускает в той или иной мере способность философии к постижению реальности, предполагает признание различия в достоинствах школ и доктрин.
Спор о дисциплинарном статусе: история мысли – история философии
История философии на протяжении веков балансирует между историей и философией: историки заявляют, что она есть всего лишь история, пусть даже и философии, а не литературы; философы настаивают, что она, — прежде всего, философская отрасль.
Вплоть до XVII-XVIII вв. история философии существует в рамках истории мысли. Рождение истории философии связано с ее обособлением и идентификации как философской отрасли. Христиан Томазий, Христиан Авгусат Хойманн, Якоб Бруккер отстаивают ее статус пропедевтического введения к философии, теории, а не истории. Благодаря им история философии становится не только отдельной наукой, но и университетской дисциплиной. Классическая история философии (XVIII-XX вв.) идентифицирует себя как науку о получении, сохранении и приумножении истины (в Германии) или исследование прогресса разума, обращение разума к собственной истории (во Франции).
Кризис метафизики в XX в., одновременно стремительное развитие и популярность истории идей и интеллектуальной истории, а также нарастание тенденций междисциплинарности в науке приводят к реактуализации дискуссий об истории и философии в истории философии. Разрабатываемая в рамках герменевтической традиции понимающая методология сближает историю философии с филологией, историей культуры, историей мысли. Представители интеллектуальной истории и истории идей (А. Лавджой, М. Мандельбаум), а также приверженцы позиции анахронизма в философии (Р. Рорти) трактуют ее как специальную историю идей или отрасль интеллектуальной истории. В последних работах, например, исследованиях С. Хаттон, показывается, что история философии, сохраняя собственную философскую специфику, проблематизирует важные вопросы интеллектуальной истории.
Спор о постмодернизме
Постмодернистская история философии сама по себе является столь проблематичным предметом, что порождает многочисленные споры в дисциплинарном пространстве истории философии. Постмодернизм в области истории философии представляет собой тенденцию к субверсии и деконструкции тех дискурсивных формаций, что служат для утверждения фундаментального характера тех или иных универсалий и должны обеспечивать им иммунитет от историко-философской критики. Кроме того, постмодернистский дискурс производит подрыв оснований самой этой критики, скрытно выговаривающей привилегии для определенных идеологических конструктов. Таким образом, эта форма критики ведет к устранению любой систематики в области истории философии, не предлагая взамен никакой платформы для создания новых устойчивых дискурсов.
Попытки сделать постмодернисткий дискурс объектом историко-философского рассмотрения ведут либо к возникновению квази-диалектических схем, представляющих постмодернизм периодически имеющей место в историко-философском пространстве антитезой синтетическому развитию систем, либо к «нормализации» постмодернистской тенденции в качестве рядового явления историко-философской критики.